Представим, что Дима инвестирует в строительство многоэтажки. Он нашел дом на этапе котлована, купил несколько квартир и хочет продать их после сдачи. Если все пойдет хорошо, то Дима заработает. Однако, как и любой инвестор, Дима рискует.

Глобально Дима может потерять деньги по двум причинам. Первая — это потери, которые связаны с бизнесом. Например, дом достроят, а квартиру не купят. Или квартира упадет в цене. Или дом не достроят, но это случится по объективным неблагоприятным бизнес-причинам.

Вторая — это все, что относится к кидалову. Например, строительная компания украдет деньги и забудет про дом. Появится рейдер, отожмет бизнес у прежнего владельца, а заодно поживится квартирами. В стране случится переворот, к власти придут коммунисты и национализируют частную собственность.

Соответственно, риски, которые относятся к бизнесу и бизнес-конъюнктуре считаются рыночными рисками. Их инвестор берет на себя. Остальные неприятности выходят за рамки нормальной и справедливой деятельности. От них адекватный инвестор хочет избавиться. И это нормальное желание цивилизованного человека.

Об этом редко кто вспоминает, но инвесторы платят, чтобы их ограждали от внерыночных рисков. Либо государству в виде налогов, либо финансовым посредникам в виде комиссии. Чаще — и тем, и другим.

За эту плату инвесторы хотят знать, что деньги находятся под защитой. Инвесторы согласны принять рыночные опасности и даже потерять капитал в бизнес-войнах. Но они не готовы превратиться в лохов и лишиться инвестиций непонятно на чем. В том числе по психологическим причинам. Люди спокойно относятся к справедливым поражениям, но никто не любит обмана.

Соответственно, инвесторы уйдут с рынка, на котором много некоммерческих рисков, на рынок, где эти риски отсутствуют. Оставшиеся участники обожгутся один или два раза и тоже уйдут. Рано или поздно, нечестный рынок останется без инвесторов и денег. После чего умрет с голода. Заметьте — умрет рынок. Не инвесторы.

Например, Дима знает, что строительные компании Тьмутаракани воруют, а строительные компании Лондона — нет. Что сделает Дима? Он конвертирует рубли в фунты и отправит их зарубеж. Кроме того, Дима посоветует друзьям-инвесторам поступить также.

В итоге, в Лондоне построят новую многоэтажку, заработают деньги и обеспечат экономический рост. Тьмутаракань останется Тьмутараканью. Потому что инвестиционный климат города испорчен, а долгосрочные последствия никого не волнуют.

Московская биржа — финансовый посредник. Она соединяет желающих купить с желающими продать и обеспечивает цивилизованный порядок торгов. Когда инвесторы приходят на биржу, они рассчитывают играть по понятным, честным и прозрачным правилам. Кроме того, инвесторы хотят избавиться от внерыночных рисков. Они имеют на это право, потому что они заплатили комиссию.

Когда инвесторы покупают фьючерсы и теряют деньги на изменении котировок, претензии к бирже отсутствуют. Это нормальный рыночный риск. Инвесторы понимают, на что идут.

Но когда биржа останавливает торги и не дает управлять позицией, возникают вопросы. Основной — какого черта? Дополнительные — почему биржа забыла про свои обязанности? Почему биржа забыла, за что мы ей платим? Почему вместо адекватной реакции и устранения внерыночных рисков, биржа грабит участников? Причем грабит так, что участники остаются в долгах.

Вопросы задают не только пострадавшие стороны, но и стороны, которые могли пострадать. При этом регламент, на который ссылается Московская биржа, важен суду, но не волнует инвесторов. Даже если формально биржа действовала в рамках правил, то фактически — она создала некоммерческий риск. Тот самый риск, от которого она должна защищать. И вместо того, чтобы признать ошибку, Московская биржа повесила все на брокеров, инвесторов и спекулянтов.

В результате Московская биржа потеряет клиентов. Брокеры уже запретили торговать нефтяными фьючерсами WTI, а структура уже недополучила комиссию. Площадка дала четкий сигнал — она не оказывает услуги посредника надлежащим образом. И, что более важно — она не собирается отвечать за ошибки.

В разной степени, но Московская биржа потеряет клиентов по всем предлагаемым инструментам, а не только по нефтяным фьючерсам. Клиенты уйдут на тот же CME Group или Intercontinental Exchange. И правильно сделают. Потому что зачем мириться с плохим инвестиционным климатом, когда можно выбрать хороший? Правильно. Незачем.